Французское слово «jouissance» можно перевести как «наслаждение» [англ. enjoyment], однако при этом утратится сексуальный подтекст, характерный для слова «jouissance» (т. е. «оргазм») и отсутствующий в английском слове «enjoyment» [как и в русском слове «наслаждение» — прим. пер.]. Поэтому в большинстве англоязычных изданий Лакана данный термин остается непереведенным (впрочем, как показали последующие исследования, слово «jouissance» все-таки фигурирует в «Кратком Оксфордском Словаре Английского Языка»). Джейн Гэллоп отмечает, что хотя слово оргазм является исчисляемым существительным, Лакан всегда использует термин «jouissance» в единственном числе с определенным артиклем.
Впервые употребив этот термин в 1953 г., Лакан мало проясняет его значение. В семинаре 1953-1954 гг. и 1954-1955 гг. Лакан несколько раз употребляет его в основном в контексте гегелевской диалектики раба и ГОСПОДИНА: раб вынужден трудиться для того, чтобы предоставлять господину объекты наслаждения (jouissance). Далее, вплоть до 1957 г. данный термин означает не более чем приятное ощущение, сопровождающее удовлетворение биологической потребности, например, голода. Вскоре после этого на передний план выходят сексуальные коннотации jouissance. В 1957 г. Лакан использует jouissance для обозначения наслаждения сексуальным объектом и удовольствия от мастурбации, а в 1958 г. ясно указывает на то, что под jouissance можно понимать оргазм (для более полного описания развития этого термина в лакановской теории.
Только в 1960 г. Лакан развивает ставшую впоследствии классической оппозицию jouissance и удовольствия. Эта оппозиция отсылает к гегелевскому/кожевскому различию между Genuβ (наслаждением; англ. enjoyment) и Lust (удовольствием; англ. pleasure). Принцип удовольствия функционирует в качестве ограничителя наслаждения; он представляет собой закон, предписывающий субъекту «наслаждаться как можно меньше». В то же время, субъект постоянно стремится преодолеть ограничения, налагаемые на его наслаждение, и оказаться «по ту сторону принципа удовольствия». Однако результатом преодоления принципа удовольствия является не увеличение удовольствия, но боль, поскольку субъект может вынести только определенное, ограниченное количество удовольствия. По ту сторону этих ограничений удовольствие становится болью. Такое «болезненное удовольствие» и является тем, что Лакан называет jouissance; «jouissance — это страдание». Таким образом, термин «jouissance» означает то парадоксальное удовлетворение, которое субъекту приносит его собственный симптом, или, другими словами, то страдание, которое он получает от своего удовлетворения (фрейдовскую «основную выгоду от болезни» [англ. primary gain from illness]).
Запрет jouissance (принцип удовольствия) внутренне присущ символической структуре языка. Именно поэтому «тому, кто говорит, запрещен jouissance». Вхождение субъекта в символический порядок становится возможным благодаря первоначальному отказу от jouissance в комплексе кастрации, когда субъект оставляет попытки стать для матери воображаемым фаллосом; «Кастрация предполагает отказ от jouissance, необходимый для того, чтобы получить возможность приблизится к нему с обратной стороны (фр. l’échelle renversée; англ. inverted ladder) Закона желания». Таким образом, символический запрет jouissance в Эдиповом комплексе (табу на инцест) является, парадоксальным образом, запретом того, что уже невозможно; его функция заключается в поддержании невротической иллюзии того, что jouissance был бы достижим, если бы не запрет. Поскольку сам запрет производит желание преодолеть его, jouissance является фундаментально трансгрессивной силой.
ВЛЕЧЕНИЕ К СМЕРТИ представляет собой постоянно присутствующее в субъекте желание прорваться сквозь принцип удовольствия к ВЕЩИ и завладеть определенным излишком jouissance; таким образом, jouissance — это «путь к смерти». Поскольку любое влечение представляет собой попытку преодоления принципа удовольствия в поисках jouissance, любое влечение является также влечением к смерти.
Описание jouissance как «телесной субстанции» позволяет утверждать о существовании определенного сходства между лакановским понятием jouissance и фрейдовским понятием ЛИБИДО. Придерживаясь положения Фрейда о том, что существует только мужское либидо, Лакан утверждает, что jouissance сущностно фалличен: «Jouissance, вследствие своей сексуальной природы, фалличен, а значит отношение к Другому отсутствует в нем как таковое». Однако в 1973 г. Лакан признает существование специфически женского jouissance, «добавочного [англ. supplementary] jouissance», находящегося «по ту сторону фаллоса», jouissance Другого. Женский jouissance невозможно выразить, поэтому женщины переживают его, ничего о нем не зная. Чтобы отличать две формы jouissance, Лакан присваивает каждой из них особый алгебраический символ: JФ обозначает фаллический jouissance, а JA — jouissance Другого.
Эванс Дилан «Вводный словарь лакановских терминов»
Изображение к записи — Dan Marshall
Feast, 2003